Признания новобрачного - Страница 37

— Делать что? — не понял Гриффин.

Джастин судорожно вздохнула, чем привлекла его внимание к своей великолепной груди. Что ж, это все же утешение, и немалое. Он уложит девочку в постель, где хотел ее видеть с того самого момента, как она впервые вошла в его дом.

— Метаться взад-вперед по комнате. Словно зверь в клетке, — процедила она сквозь зубы. — Раздражает.

Да, возможно, когда-нибудь в будущем он и уложит ее в постель, но если страдающее выражение ее лица и холодный блеск глаз что-то значат, вероятнее всего, это будет не скоро.

— Я понимаю, вы нервничаете, — примирительно сказал Гриффин. — Почему бы вам не съесть что-нибудь? Уверен, вы сразу почувствуете себя лучше.

Джастин пронзила его испепеляющим взглядом, словно он прыгал по комнате в дурацком колпаке, и вернулась к своему шитью, бормоча что-то себе под нос. Она упрямо тыкала иголкой в ни в чем не повинную ткань, не обращая внимания на чай и закуски, которые принесла миссис Фелпс. Гриффин даже сам налил ей чаю, но она к нему не притронулась.

— Когда придет дядя Доминик, как вы думаете? — спросила она, когда Гриффин снова принялся протаптывать дорожку в ковре. — Уже прошла целая вечность с тех пор, как ему отправили записку.

— Прошел только час, Джастин. А мы оба знаем, что Доминик живет по собственному расписанию. Но я уверен, он скоро будет здесь.

Она покачала головой и с ненавистью уставилась на ткань, словно желая прожечь в ней взглядом дыру. Не обращая внимания на Гриффина, она что-то пробормотала о мужчинах — что именно, он не разобрал.

Гриффин помассировал себе шею — свело мышцы. На самом деле прошло больше часа с тех пор, как он отправил Фелпса на поиски Доминика. Это было первое распоряжение, которое он отдал после того, как объявил Джастин, что их брак, по сути, дело решенное. После этого он сжалился над девушкой, понимая, что ей необходимо на некоторое время избавиться от его присутствия, и послал ее наверх — проверить, как дела у Стивена. Заодно он воспользовался возможностью привести мысли в порядок. Помимо всего прочего, она бросилась на помощь, не подумав о своем внешнем виде. На ней был простой домашний халат, а потрясающие рыжие волосы скручены в небрежный узел на затылке. Она даже не заметила, что он практически развалился. Неудивительно, что Малборн посчитал ее кокеткой и его любовницей. С рассыпанными по плечам спутанными прядями и заспанными глазами, одетая в простой домашний халат, она выглядела так, словно только что выбралась из постели любовника.

Услышав стук входной двери, Гриффин подошел к окну и увидел, что в дом входит Доминик.

— Ваши испытания позади, — объявил он. — На помощь прибыл дядя Доминик.

— Слава богу! — воскликнула Джастин и отбросила рукоделие.

Она казалась такой встревоженной, усталой и несчастной, что Гриффину отчаянно захотелось подхватить ее на руки и упасть в кресло, усадив ее на колени. Правда, она, несомненно, поднимет визг на весь дом.

Несмотря на то, что он ей сказал, в реальности ее испытания только начинаются.

Быстрые шаги по коридору возвестили о приходе Доминика. По пути он громко сообщил Фелпсу, что знает, куда идти, и сам себя проводит. Когда дверь распахнулась, Джастин вскочила, бросилась в его объятия и расплакалась.

— О дядя Доминик, — всхлипывая, повторяла она.

Доминик удивленно вздрогнул, но быстро взял себя в руки и стал успокаивать рыдающую девушку.

— Тише, тише, моя девочка, — сказал он и погладил ее по спине. — Что тебя так расстроило?

Гриффину пришлось сделать над собой усилие. Ему нестерпимо хотелось подойти к Доминику, оторвать от него Джастин и нанести старому лису удар правой в челюсть. Желание было настолько сильным, что он на всякий случай взялся обеими руками за кресло. Подобные эмоции требовали тщательного анализа. Немного подумав, Гриффин пришел к выводу, ошеломившему даже его самого. Судя по всему, он ревнует.

Нахмурившись, он постарался избавиться от этой глупой мысли. Гриффин хорошо знал себя и был уверен, что ревновать не может. Просто не умеет.

К тому времени как он взял себя в руки, Джастин уже высвободилась из объятий Доминика, вытерла руками мокрые щеки и попыталась улыбнуться.

— Надо же, — продолжая всхлипывать, сказала она. — Я уже много лет не позволяла себе ничего подобного. Прошу прощения, сэр. Не представляю, что вы обо мне подумали.

— Я подумал, что у тебя было трудное утро, — сказал Доминик немного резче, чем намеревался.

Джастин вздрогнула, удивленная непривычным тоном, но быстро взяла себя в руки, глубоко вздохнула и разгладила юбки. Она вернулась к своему месту и села, спокойная, но напряженная. Гриффин невольно почувствовал восхищение. Он пришел к выводу, что ее манера поведения, которую он вначале посчитал чопорной, неодобрительной и осуждающей, на самом деле не что иное, как железная самодисциплина, порожденная жесточайшей необходимостью. Это он мог понять.

— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — вежливо спросил Доминик.

Гриффин знаком предложил ему сесть и вручил почти полный стакан бренди.

— Все так плохо? — удивился старый лис, принимая стакан.

— Еще хуже, — буркнул Гриффин.

— Понятно. Рассказывай.

— Сегодня возникла проблема в «Золотом банте». В мое отсутствие, — сообщил Гриффин. — Джастин вмешалась, ее увидели и узнали.

Он нахмурился и уставился в огонь, чтобы не встречаться глазами с Домиником. Обычно ему было наплевать, что о нем думает самоназначенный ментор. Но сегодня все иначе. Доминик придет в ярость из-за того, что его крестница оказалась в опасности, и его никто не стал бы за это винить.