Признания новобрачного - Страница 81


К оглавлению

81

Когда он открыл рот, чтобы ответить, Джастин замахала руками.

— Не надо! Не говори! Я даже знать не хочу.

— Разве? Но я думаю, ты захочешь знать то, чему я тебя сейчас научу. — Его руки скользнули под подол ее рубашки. Чуть огрубевшие кончики пальцев касались обнаженной кожи, неся с собой восхитительные ощущения. — Сними рубашку, Джастин, — шепнул Гриффин, — и мы начнем первый урок.

Заметив жар желания в его глазах, она на мгновение застыла. У нее голова шла кругом от возбуждения. Джастин даже не представляла, что может быть такой испорченной. Но с Гриффином все это почему-то казалось естественным.

Она решила не акцентировать внимание на этой мысли и, пока не передумала, решительно стянула рубашку через голову. Не глядя на мужа, она несколько секунд комкала ее в руках, а потом отшвырнула, стараясь попасть на стопку одежды.

Ее внимание привлек странный звук, похожий на шипение.

Взглянув на мужа, она увидела, что его глаза превратились в щелочки, а губы — в тонкую линию.

— Что такое? — забеспокоилась она. — Я сделала тебе больно?

— Господи, нет, конечно, — проговорил он. Его голос был низким и хриплым. Создавалось впечатление, что слова застревают в горле. — Джастин, я в жизни не видел женщины прекраснее. Ты — само совершенство.

Покраснев, она наклонила голову и осмотрела себя. Ничего особенного. Груди с затвердевшими розовыми сосками, плоский живот с каштановыми кудряшками внизу. Руки Гриффина играли с подвязками на ее чулках.

— Спасибо, — пробормотала она и опять смутилась. — Я думаю о тебе то же самое.

Его брови взлетели на лоб.

— Ты считаешь меня совершенством? — Удивление Гриффина не было наигранным. — Ну, тогда ты одна такая.

— Вовсе нет, есть еще девушки из «Золотого банта», — сообщила она. Пальцы Джастин коснулись груди мужа. Она неуверенно исследовала ребра, потом провела кончиком пальца по контуру мифического животного.

— Было больно, когда тебе делали эту татуировку? Она большая.

— Очень. Временами я кричал как ребенок.

— Зачем же тогда ты ее сделал?

Теперь его руки исследовали ее тело — гладили внутреннюю поверхность бедер, теребили кудряшки, скрывавшие ее интимную плоть.

— Мне понравилась работа художника, — рассеянно сказал он, — и то, что она рассказала обо мне — кем я стал.

Джастин нахмурилась, не вполне понимая, что он имел в виду. А пальцы Гриффина тем временем пробрались сквозь кудряшки, осторожно раздвинули складки плоти и нащупали спрятанный между ними крошечный бугорок. Джастин с шумом втянула в себя воздух, потрясенная волной изумительных ощущений, и инстинктивно выгнулась ему навстречу, одновременно схватив за руки. Но остановить мужа она не пыталась.

— Ты такая красивая, — шептал он, лаская ее нежную влажную плоть. — Позволь своему телу делать то, что ему хочется, радость моя. Пусть оно двигается без стеснения.

Джастин застонала и откинула голову назад. Спустя мгновение Гриффин высвободился, молча показав ей, что можно держаться за одеяло под ними, а не хватать его за руки, и возобновил ласки.

Он теребил и поглаживал маленький бугорок, в котором, казалось, сосредоточились все мыслимые восхитительные ощущения. И все это время муж шептал ей, какая она красивая и что он не может дождаться момента, когда окажется внутри ее.

Джастин не потребовалось много времени, чтобы лишиться способности соображать. Ощущения сменялись с калейдоскопической быстротой. Ей хотелось то отпрянуть, избавиться от сладкой пытки, то прильнуть к мужу теснее. Но Гриффин контролировал ситуацию. Одна его рука твердо лежала на ее бедре, другая ласкала ставшие влажными складки плоти и бугорок между ними.

— Гриффин, прошу тебя, — наконец взмолилась она, не узнавая собственного голоса. Тело тонуло в океане наслаждения, но все же этого ей было мало.

Он пристально взглянул на жену — глаза потемнели, лицо напряженно застыло.

— Наклонись ко мне, дорогая, — прохрипел он. — Вот так, еще немножко.

Джастин неловко оперлась руками о койку и подалась вперед. Рука, лежавшая на ее бедре, скользнула вверх, обхватила грудь и, легонько сжав ее, принялась теребить сосок. Джастин застонала, оказавшись в плену невероятных ощущений. Волна дрожи пробежала от соска в самый низ живота и разлилась жаром.

Гриффин еще несколько секунд поиграл с соском, после чего взял его в рот и резко втянул. Негромкий крик вырвался из горла Джастин. Она изогнулась, не в силах оставаться спокойной под таким изумительным натиском. Другой рукой муж погладил ее по спине, побуждая наклониться еще ниже, так чтобы ее груди, неожиданно набухшие и тяжелые, нависли прямо над его лицом. Не прекращая сосать одну грудь, Гриффин взял двумя пальцами сосок второй и стал теребить его.

Не в силах справиться с собой, Джастин начала двигаться. Она шире раздвинула ноги и стала тереться о его мужское естество. От места, где соприкасались их тела, ощущения взметнулись вверх, словно по крутой спирали, окончательно выбив из головы все разумные мысли. Тело ныло от желания, которое мог исполнить только один мужчина на свете.

Желание было настолько сильным, что мешало дышать. Но в тот самый момент, когда Джастин решила, что дошла до края — каждый нерв в ее теле воспламенился и сжигал дотла, — рука мужа снова нашла чувствительный бугорок между бедрами, ставший горячим и еще более чувствительным. Его пальцы, мгновение помедлив, скользнули в ее лоно.

Сначала Джастин стало горячо, потом жар перешел в сладкую боль, заставившую инстинктивно сжать мышцы вокруг его пальцев. Гриффин пробормотал что-то одобрительное. Он стал двигать рукой — то проникая внутрь, то выходя наружу и лаская чувствительный бугорок. Прошло несколько секунд, и хватило одного лишь прикосновения, чтобы ее мышцы сильно сжались, чтобы потом расслабиться в непередаваемой жаркой пульсации, потрясшей ее до самых глубин естества. Содрогаясь, она с силой вжалась в его ладонь и издала хриплый крик.

81