Признания новобрачного - Страница 94

Граф Марцано покачал головой.

— Я ничего не знаю о нападении, и, уверяю вас, его высочество никогда бы не одобрил подобных действий.

В это Гриффин не поверил. Но прежде чем он успел что-то сказать, Доминик предостерегающе покачал головой.

— Тогда что вы делали в «Золотом банте»? — спросила Джастин, очевидно, не заметив сигнала Доминика. — И прошу: не оскорбляйте себя и меня, уверяя, что ваше присутствие там было всего лишь совпадением.

Итальянец опустил голову.

— Я и не думал об этом, миледи. Как вы понимаете, я был там, разыскивая любую информацию о Стефано. До нас дошли слухи, что мальчик спрятан в борделе. И я хотел установить, правда ли это. Могу заверить, что «Золотой бант» был не единственным подобным заведением, которое я посетил.

— Не проще ли было спросить у меня? — язвительно поинтересовался Гриффин.

Граф развел руки.

— Угроза скандала, мистер Гриффин. Я всеми силами старался избежать скандала.

Джастин покачала головой.

— Я ничего не понимаю.

— Граф Рафаэль, может быть, лучше начнем с самого начала? — предложил Доминик. — Тогда ситуация быстрее прояснится.

Итальянец улыбнулся.

— Вы, как всегда, правы, сэр Доминик. Ваши суждения непогрешимы.

— О господи, — пробормотал Гриффин.

Джастин щелкнула пальцами.

— Продолжайте, сэр.

— Конечно. Как вы знаете, герцог и его мать герцогиня вместе со своим двором несколько лет провели в изгнании. Герцог был свергнут Бонапартом. В основном они жили в Вене, но герцог часть прошлого года провел в Англии. Его мать пожелала, чтобы он путешествовал. Это пошло бы на пользу и ему, и укреплению связей с нашим великим союзником — британской монархией.

Джастин нахмурилась.

— Сколько лет герцогу?

— Сейчас ему двадцать три, — ответил граф. — Его отец несколько лет назад умер, и герцогиня стала регентшей. Как вы понимаете, она направила всю свою энергию на возвращение герцогства своему сыну, его законному наследнику.

— Какое отношение ко всему этому имеет Стивен? — спросил Гриффин.

— Во время своего пребывания в Лондоне герцог вступил в связь с молодой женщиной, дочерью купца. Прискорбным результатом стал ребенок. — Лицо графа скривилось от неприязни. — Его высочество — юноша благородный и утонченный — не сумел противостоять соблазну и поддался чарам этой английской искусительницы не слишком строгих правил.

Гриффин испытывал противоречивые желания. С одной стороны, он едва сдерживал смех. Слишком уж идиотской была эта горячая ханжеская риторика. С другой стороны, ему очень хотелось сломать графу нос.

— На самом деле, — в очередной раз вмешался Доминик, — София Беннет, судя по рассказам, была красивой молодой девушкой из хорошей семьи. Ее отец — процветающий торговец тканями, и София получила неплохое образование. День, когда на ее пути появился итальянский герцог, оказался для нее далеко не самым удачным.

Граф Марцано поджал губы.

— Боюсь, в этом вопросе мы с вами расходимся во мнениях, сэр Доминик, но я не могу не отметить вашу преданность соотечественнице.

— Что произошло с Софией? — не обращая внимания на графа, спросила Джастин.

Доминик взглянул на Гриффина и нехотя ответил:

— Когда родители обнаружили ее беременность, они отказались от дочери.

Джастин ахнула.

— Ее выгнали из дома?

— К сожалению, да.

Гриффин судорожно сглотнул, борясь с желанием что-нибудь разбить… или кого-нибудь ударить. Граф — вполне подходящая кандидатура. Но делу это не поможет. Поэтому он встал и подошел к окну. Делая вид, что смотрит на улицу, он старался подавить ярость, сжигавшую его изнутри. Боже мой, еще одна невинная женщина брошена на произвол судьбы теми, кто должен защищать и ее саму, и ребенка.

— Реакция родителей вполне понятна, — сказал граф Марцано. — Но мисс Беннет не пришлось голодать. В своей бесконечной доброте герцог поселил ее в маленьком домике и обеспечивал всем необходимым, пока не родился ребенок.

— Слава богу, — облегченно вздохнула Джастин, — но я все еще не понимаю, как Стивен оказался у нас на пороге. Почему мисс Беннет так поступила, если герцог обеспечивал ее?

Гриффин отметил, как легко она произнесла «у нас на пороге», и покосился на жену, но все ее внимание было сконцентрировано на графе.

На этот раз ответил Доминик:

— Ты сделала вывод, что женщиной под вуалью была именно София, но это не так. Герцог сказал графу Марцано, что через месяц после рождения ребенка София умерла от лихорадки.

— О нет! — воскликнула Джастин.

Гриффину хотелось держаться как можно дальше от остальных и от рассказанной Домиником и графом мерзкой истории. Но он не мог допустить, чтобы Джастин страдала, поэтому сел рядом и обнял ее за плечи. Она прижалась к мужу, ища утешения и даруя его.

— Может быть, мы перейдем ближе к делу, граф Рафаэль? — спросил Гриффин. — Вы же видите, что эта история расстраивает мою жену.

— Я попытаюсь быть кратким, — сказал граф. — Герцог был крайне опечален безвременной кончиной молодой женщины, несмотря на то, что уже пожалел, что вступил с ней в связь. Но он не собирался отказываться от своей ответственности за Стефано. Разумеется, он хотел избежать скандала, в первую очередь ради его матери-герцогини, строгой католички — все жители Сан-Агосто добропорядочные католики, — однако намеревался позаботиться о будущем Стефано. Для этого он нанял весьма респектабельную женщину и няню для ребенка и приступил к поискам семьи, которая пожелала бы взять его на воспитание, — за соответствующее вознаграждение, естественно.